(Рас)сказка про свинство

[tainka]

Чай с бабушкиными блинами!
Ну разве что-нибудь покупное может сравниться с этим? Бабушка и печет-то их каким-то своим удивительным способом, переворачивая на сковородке не при помощи лопаточки, а подхватывая их из кипящего масла прямо голыми руками. Марта просила научить, но на нее только руками замахали: что ты!..
А что? Марта тоже хочет... Ничего, выспросит еще рецепт, выспросит...
А вкуснотища! Ребята даже болтать перестали, чтобы насладиться вкусом таящих во рту кусочков, щедро политых вареньем с крошкой из грецких орешков! Замолчали, правда, ненадолго. Ну не могут эти птенцы наболтаться, когда встречаются. Так уж повелось. С тех незапамятных времен, когда первый раз ели бабушкины масленичные блины. А может быть, и того раньше.
И только защебетали, строгий окрик бабушки:

- Марта! Что ты делаешь? Ну что же это за девочка такая?!..

Что случилось? Просто, заболтавшись, Марта залезла рукавом нового красивого свитера прямо в плошку с вареньем.

- Ну сколько же можно?! Да это же постоянно происходит! То чашку с крупой опрокинет, то воду разольет. Ну что за наказание? Хорошо еще, никогда ничего при этом не разбивала и не рвала. Но пачкает-то! Пачкает, как будто не девочка, а мальчишка какой! Нет, Мартин, это я вовсе не о тебе! Ты-то наоборот всегда был мальчик аккуратный. На редкость даже! Но она, девочка, и совсем за собой не следит! Научи ее блины печь, в масло пальцами лазать! Да ее к плите, вообще, подпускать нельзя! Ну что же делать с ней, в конце-концов?!..

Все это выслушивала уже не Марта, которая, понятно, выскочила и побежала застирывать свитер, а оставшийся за столом Мартин. Принял удар бабушкиной артиллерии на себя. Забавно, но монолог прекратился практически сразу, как в кухню вернулась расстроенная девочка. Белый свитер так и не поддался, на рукаве оставалось бордовое пятно. Она намылила его в тазике и оставила лежать в ванной. И сейчас ей было грустно. Нет, ругать сильно никто не станет. Все давно привыкли, что она, Марта, вечно во что-нибудь вляпается, потому и бегает обычно в немарких джинсах и свитерах, но вот тут вырядилась в новое белое... Увидев грусть и раскаяние на Мартином лице, бабушка сразу перестала бушевать. Погасила плиту, сказала: "Горе луковое! Ладно уж, кушайте, пока все не остыло", - и ушла с кухни, наверное, поглядеть, как можно спасти свитер.

Некоторое время молчали. Мартин хотел сказать что-то в утешение, но понимал, что из-за тонкой перегородки между кухней и ванной Марта прекрасно слышала все, что кричала бабушка. И понимал, что... по сути бабушка была права. Марта, действительно, обладала уникальной способностью по-глупому испачкаться. И ему, мальчику, было немножко неловко за нее, хотя и жалко очень сестру.
Наконец он выдавил из себя:

- Отстиралось?

И сразу понял, что глупость сморозил, потому что если бы отстиралось, Марта бы уже давно снова щебетала, жуя вкусные блинчики. Но она, к счастью, не стала воспринимать как издевку. Просто сказала:

- Нет, - и добавила, - Мама только купила... Ну точно, свинья грязи найдет. Даже на бабушкиной кухне!
- Что ты глупости говоришь? - возмутился мальчик, - Зачем наговариваешь на себя? У всех бывает!
- У всех - бы-ва-ет, - по слогам сказала Марта, - а у меня - всегда. Свинья и есть!
- Марта, не говори так. Ну, пожалуйста!, - попросил Мартин.
- Но это же правда! - с вызовом сказала девочка, но разглядев, наконец, его растерянность, уже спокойно добавила, - Просто у меня год такой.
- Что?
- Ну год свинки. По китайскому гороскопу. Поэтому я свинка.
- Глупость какая!, - сказал Мартин, - Да и нет такого года! Есть год кабана.
- Это у японцев. А у китайцев - свиньи. Так же как когда у японцев кролик, у китайцев - кот.
- Мне кот больше нравится, - сказал Мартин, чуточку лукавя, надеясь увести разговор в сторону, - Кот как-то ближе, чем кролик.
- Мне тоже, - согласилась Марта и безжалостно добавила, - Так вот, у китайцев - кот и свинья!
- Ты это нарочно придумала?
- Ну как я это могла придумать? Так уж родилась. Но даже если спрятать дату моего рождения, у меня же это на лице написано!
- Тогда уж не на лице, а на свитере! - сердито буркнул Мартин.

И вдруг оба рассмеялись. Потому что детство оно тем и отличается, что... нельзя слишком долго оставаться серьезными.
Потом Марта сказала:

- Да в общем, все это не так и страшно.
- Страшно-не страшно. Неприятно, наверное, все-таки?
- Ну конечно, неприятно. Но с другой стороны, должны же у меня быть какие-то недостатки?
- В смысле? - не понял Мартин.
- В самом прямом. Ну у всех же есть свои недостатки! Кто-то врет всем вокруг, кто-то дерется, кто-то плакса, кто-то ябедничает... А я?
- А ты?
- А вот именно, что я? Какие у меня еще недостатки?
Мартин задумался. Получалось, что никаких видимых недостатков у Марты, действительно, не было. Хорошая она была, Марта, но... другой Марты он и не знал, и представить себе не мог... С другой стороны, представить вечно аккуратную Марту он почему-то не мог тоже...

- Марта, - вдруг сказал он, - я тебе кое-что рассказать должен. Я летом в лагере дрался.
- Из-за чего? - сразу серьезно переключилась Марта.
- Это было в родительский день. Я думал, ты приедешь. А у нас там парень был, он меня мартышкой прозвал...
- Мартышкой? Тебя?? С какой стати? Ты же совсем не в год обезьяны родился!
- Из-за имени. Мар-тин - Мар-тышка.
- Глупость какая! - сказала Марта. Ты совсем на мартышку не похож. Разве ты бегаешь голым и лазаешь по деревьям?
- Да ладно! Не в этом дело! Прозвал и прозвал. От меня не убудет. Но в родительский день я проболтался, что у меня есть сестра - ты! И он начал называть мартышкой тебя тоже!.. Вот я и подрался...
- Знаешь, - серьезно сказала Марта, - за компанию с тобой я бы без проблем поиграла в мартышку!
- Ну при чем тут поиграла? Он хотел тебя - в глаза - назвать мартышкой!
- А я бы ему сказала, что он ошибается. Я не мартышка, - сказала Марта, и весело добавила, - Совсем не мартышка! Я - Свинка! Вот так бы я ему и сказала!
- Тогда я дурак? - спросил Мартин.

Они уставились друг на друга.

- Нет, Мартин, ты не дурак! - сказала Марта, - Ну с чего ты взял?
- Из твоих слов, - спокойно ответил он, - Получается, что ты могла решить все парой слов. Так, что над ним бы смеялся весь лагерь. А зачем я тогда дрался?
- А зачем? - спросила Марта.

Мартин подумал и честно сказал:

- Я не знаю. Но я знаю, что у меня не было другого выхода. Я не мог допустить, чтобы мою сестру какой-то болван называл мартышкой! И знаешь что?.. Я сейчас подумал. Ты - конечно, ты молодец, Марта. Молодец, что можешь защитить себя. Но когда при мне хотят тебя обидеть, я не буду ждать, что ты будешь защищаться сама!..

Марта молча глядела на него. Но он замолчал, хотя было видно, что сдерживается, чтобы не добавить что-то еще. И Марта вдруг поняла, что ему очень нужно, чтобы она додумала эту его мысль...

- Прости, Мартин! - пробормотала она... И тут до нее дошло.
- Мартин, прости! - повторила она уже уверенно и быстро. - Я поняла! Правда, поняла! Мы не можем спокойно переносить, когда плохое говорят про наших близких. Просто не можем. И когда это делает чужой человек, с ним можно подраться или высмеять его, но вот когда он сам на себя что-то наговоривает - не драться же с ним! Мартин, пока ты не назвал себя дураком, меня ж просто несло куда-то! Придумала себе отмазку про год свиньи, себя утешила, а каково тебе? А о тебе я ведь даже не думала, получается...
- Ну все-все...
- Да не все же! Нет у меня недостатков! Как же... Вот оно свинство, а вовсе не там, где рукавом в варенье!..
- Мартааааа!..
- А?
- Давай блинчики есть. А то бабушка вернется сейчас и расстроится...

Они молча вгрызлись в блинчики... Очень вкусные бабушкины блинчики!.. С лиц постепенно сходило напряжение...

- Знаешь,.. - сказала Марта.
- Ну что еще?
- Буду со свинством своим бороться, - тихо но твердо сказала девочка. И Мартин понял: тут уже не возразить.